8 июля 2008 для портала Utro.ru
Авторами выставок I Международной биеннале молодого искусства выступают не только молодые художники, но и молодые кураторы. Не то чтобы всегда и у тех, и у других было что показать, но в креативе им не откажешь. Открывшийся в Зверевском центре современного искусства проект Gop-art "Пацаны" предлагает разом новый язык, новое направление, новых героев, а заодно и манифест с политическим подтекстом. В нем, в частности, говорится, что в отсутствие какой бы то ни было серьезной оппозиции в России существует сообщество, обладающее настоящей независимостью: "Пацаны, гопники, урла, быдло остаются подлинными "иными" современной цивилизации. Только подлинное все более осознающее себя "быдло" сохраняет независимость".
Предполагается, что авторы показанных работ - специалисты по "гопнической" субкультуре. Во-первых, благодаря своему дворовому детству: "участников выставки объединяет похожее уличное прошлое в типовых районах Санкт-Петербурга, Москвы, Саратова, Казани и Ростова-на-Дону". Во-вторых, благодаря профессии: если заняться искусствоведческим анализом с заданной точки зрения, можно, оказывается, проследить глубокие корни "трэш-эстетики гопоты" в мировом и отечественном искусстве. "Пацаны", таким образом, просто-напросто продолжают художественную традицию, и "Жырный стол" Антона Кальгаева (обыкновенный стол, с исписанной маркером и вымазанной чем-то мерзким поверхностью) – плоть от плоти "Коммунальной квартиры" Ильи Кабакова.
Гоп-культура - это, прежде всего, ее знаки: штаны "Адидас", пластиковая бутылка с пивом, стальной зуб в широкой улыбке. Если пытаться описать ее содержательную часть, то это возможно сделать через отрицание и отсутствие: гоп-культура - откровенная и самодовольная антикультура. Gop-art, воспевающий ее, а на деле, конечно, являющийся стебом, переводит знаки и символы ее обыденного существования в форму музейных экспонатов. Сергей Сапожников, например, помещает в раму и под стекло трехцветную спортивную куртку и дает своей работе обобщенное и красноречивое название "Россия". Григорий Ющенко в "Парадняке" имитирует на листах картона подъездную живопись с характерными сюжетами и сферами интересов. Схожими вещами занимается Илья Трушевский, правда, у него гораздо больше жести и трэша: художник пишет кровью по стеклу. На выставке выделяется живописный проект Руслана Ермолаева "Гоп-нирвана": жанровые сценки из жизни пацанов (с бутылкой, с подругой, вдвоем) оформляются сентиментальными китчевыми деталями - цветочками, березками, пастельными узорами. Никакого умиления картины, естественно, не вызывают, впрочем, гоп-анализом они также вряд ли являются, запечатлевая внешние, с легкостью скатывающиеся в гротеск явления.
Высоты (хотя в данном случае, наверное, уместнее говорить о низине) поэтического высказывания достигает художник и автор манифеста Кирилл Шаманов в своем цикле "Хоругвь". Он утверждает: "Давно пора отрефлексировать современные художественные дискурсы с позиций простых человеческих ценностей международного урбанистического ада. Единственный язык, на котором можно объяснить современное искусство простым россиянам и снять, наконец, конфликт "общество - современное искусство", - это феня!" В собственных произведениях, впрочем, он выступает во вполне традиционном для художнике образе пророка, сооружая стилизованные знамена. На одном из них, например, надпись "Адидас" обретает почти сакральное значение, на другом задорно красуется лозунг "Кабаков жыв". Но самая блистательная придуманная им формулировка содержится в одноименной работе, пригодной для того, чтобы сделать ее девизом целого поколения не только простых россиян, но, как теперь выясняется, еще и художников: In Gop We Trust. И на рубле можно было бы написать, если бы не смахивало на совсем уже откровенный плагиат.